А.Н. Чанышев

ЛЕКЦИЯ XII

ТЕМА 25. ГЕРАКЛИТ

Источник: Чанышев А. Н. Курс лекций по древней философии: Учеб. пособие для филос. фак. и отделений ун-тов. — М.: Высш, школа, 1981. - 374 с.

В квадратных скобках указано окончание страниц оригинала. Сохранены сделанные при подготовке текста выделения коричневым цветом фрагментов Гераклита и мои добавления (выделены синим цветом и сопровождаются инициалами AV).

В принципе, надо все читать критически и как-то это отражать. Отражать замечания (и даже может быть полемику, если такая будет) прямо в тексте во многих случаях удобнее, чем "перебрасываясь цитатами". Если будет такое обсуждение, то тогда надо будет сделать два файла: один "чистый", другой - с обсуждением. А пока оставляю как есть.

Авдевич Виктор, avictor0107@gmail.com
январь 2009 г.

Пора расцвета, акмэ (сорокалетие), Гераклита приходилось на 69-ю олимпиаду, т. е. на 504—501 гг. до н. э. Родина Гераклита — соседний с Милетом полис Эфес. Гераклит принадлежал к царско-жреческому роду. Но в Эфесе власть царей была уже давно свергнута. За Гераклитом остались лишь некоторые функции жреца, которые он передал брату. Эмигрировать в Персию, как делали многие аристократы, Гераклит не захотел. Он жил бедно и одиноко. Последние годы своей жизни Гераклит провел в хижине в горах.

Гераклиту принадлежит философское прозаическое сочинение. Оно называлось так же, как и труды Анаксимандра и Анаксимена, — «О природе». Но тематика его шире. Согласно Диогену Лаэрцию, сочинение эфесца состояло из трех частей: о Вселенной, о государстве, о боге. Гераклиту повезло. От его труда сохранился не один фрагмент, как у Анаксимандра, а около 130. Но понять их нелегко. Уже сами древние прозвали Гераклита темным. Прочитав его труд, Сократ сказал: «То, что я понял, превосходно. Думаю, что таково и то, что я не понял. Впрочем, для этого нужен делосский водолаз». Гераклит, действительно, очень глубок. К сожалению, глубина его мысли непрозрачна, она затемняется стилем ее изложения. Воображая, что через него говорят то ли оракул, то ли вещая Сивилла, Гераклит старался быть загадочным. И это ему удалось. О его речи не скажешь, как о речи Анаксимена, что она проста и безыскусственна. Напротив, она кишит (Чанышев не объективен - AV) метаформами и сравнениями. В ней много мифологизмов. У Гераклита [133] мифологии больше, а научности меньше, чем у милетских философов. Однако очень большое место в его учении занимает основа наук — логос.

Начало. Фалес нашел начало в воде, Анаксимен — в воздухе. Еще ранее их Ферекид увидел одно из трех начал всего сущего в земле (Хтонии). Гераклит же открыл субстанциально-генетическое начало всего сущего в огне. Для древних народов огонь был веществом (наряду с землей, водой и воздухом). Люди тогда не понимали, что огонь — это не вещество (огонь не материален?! - AV), а процесс окисления с выделением тепла и света. Но то, что огонь наиболее подвижен и изменчив из четырех стихий, древние видели. Это-то и привлекло внимание Гераклита к огню. Мысль о субстанциальности огня Гераклит выражает в сравнении его с золотом, а вещей — с товарами. «Все обменивается на огонь, и огонь — на все, подобно тому как золото на товары, а товары на золото» [ДК 22(12) В 90] (разве золото является первоначалом, субстанцией любого товара?- AV). Так, в философском социоморфическом мировоззрении преломились товарно-денежные отношения, развитие которых, как отмечалось уже, оказало значительное влияние на превращение мифологического мировоззрения в философское. В другом сравнении космический огонь сопоставляется с пламенем, на котором сжигаются различные благовония. Пламя все то же, но запахи разные. Гераклитовский огонь вечен и божествен.

Космогония. Гераклит видел в своем огне не только то, что лежит в основе всего сущего, но и то, из чего все возникает. Возникновение из огня космоса Гераклит называл «путем вниз» и «недостатком» огня. Гераклитовская космогония дошла в трех вариантах.

Согласно Клименту, из огня возникает море (вода); море, в свою очередь, «семя мирообразования» (у Ферекида огонь, вода и воздух также образовались из семени, но из семени Зевса, здесь же Зевса не стало, но семя осталось). Из этого семени возникают и земля, и небо, и все то, что находится между ними. По версии Плутарха, огонь превращается в воздух, воздух — в воду, вода — в землю, земля — в огонь. Не совсем так представлена космогония Гераклита у Марка Аврелия (II в. н. э. ). Там Гераклит говорит: «Смерть земли — рождение воды, смерть воды — рождение воздуха, а воздуха — огня: и обратно» (В 76). Это значит, что если у Плутарха земля превращается в огонь сразу, то у Марка Аврелия земля, прежде чем стать огнем, должна пройти обратные метаморфозы, став водой и воздухом.

Эсхатология. Эсхатология говорит об обратных превращениях о конце мира. Космос Гераклита не вечен. «Путь вниз» периодически сменяется «путем вверх», «недостаток» огня — его «избытком». Космос сгорает (чушь, прямая ложь о взглядах Гераклита, см. В 30 в сл. абзаце - AV). Этот мировой пожар не только физическое, но и нравственное событие. Протофилософия еще не способна расчленить физическое и нравственное. Гераклит говорит что «огонь все обоймет и всех рассудит». Мировой пожар будет мировым судом. Гераклит — гилозоист. Его огонь — не только живая, но и разумная сила. [134]

Фрагмент из Климента. Христианский теолог Климент Александрийский (III в. н. э. ) сохранил в одном из своих произведений замечательный отрывок из Гераклита. У Гераклита сказано так: «Этот космос, единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнем, в полную меру воспламеняющимся и в полную меру погасающим» (В 30). Об этом фрагменте В. И. Ленин сказал, что это «очень хорошее изложение начал диалектического материализма» ¹. Здесь и отрицание теогонии, и гилозоизм (вечно живой огонь), и мысль об огне как генетическом («был») и субстанциальном («есть») начале, и эсхатология («будет»). Здесь же идея о мере как основном космическом законе. У Гераклита мере подчиняется сам вселенский огонь, а не только человек, как это было у «семи мудрецов».

Логос. Идея меры, столь характерная для античного мировоззрения, обобщена Гераклитом в понятии о логосе. Буквально логос — это слово. Но это не любое слово, а лишь разумное. Логос Гераклита — объективный закон мироздания. Это принцип порядка и меры. Это тот же огонь, но то, что для чувства выступает как огонь, для ума есть логос. Наделенный логосом огонь разумен и божествен.

Психология. Гераклитовский «огнелогос» присущ не только всему мирозданию, но и человеку, его душе. Она имеет два аспекта: вещественно-материальный и психически-разумный.

В вещественно-материальном аспекте душа — одна из метаморфоз огня. Души возникают, «испаряясь из влаги» (В 12). И наоборот, «душам смерть — воде рождение» (В 36). Но душа не только влажна. Влажна лишь плохая душа. Душа — единство противоположностей, она сочетает в себе влажное и огненное. И чем больше в ней огня, тем душа лучше. Поэтому «сухая душа — мудрейшая и наилучшая» (В 118). У пьяного душа особенно влажна. Так же, по-видимому, и у больного, и у человека, преданного чувственным удовольствиям. Гераклит подчеркивает, что «всякая страсть покупается ценою души» (В 85). Он говорит, что «для душ наслаждение или смерть стать влажными» (В 77).

Сухой, огненный компонент души — это ее логос. Таким образом, психически-разумный аспект души увязывается с ее вещественно-материальным аспектом. Будучи огненной, душа обладает самовозрастающим логосом (В 115). Этот, так сказать, субъективный логос не менее глубок и беспределен, чем и объективный логос, т. е. логос, правящий космосом. Поэтому Гераклит говорит: «Идя к пределам души, их не найдешь, даже если пройдешь весь путь: таким глубоким она обладает логосом» (В 45).

Диалектика. Гераклит — не только стихийный материалист, но наивный (последовательный! - AV) диалектик. Его логос — это как бы диалектический закон Вселенной, как бы смутно (ничего себе "смутно", когда он говорит "все противоположности" и т.д. - AV) угаданный древним философом закон единства и борьбы противоположностей. [135] В своей диалектике Гераклит исходит из того, что все абсолютно (опять чушь: не абсолютно, а единство изменчивости и постоянства, как у реки, т.е. относительно - AV) изменчиво. Гераклит, как никто из древних философов, был убежден, что в мироздании нет ничего неизменного. Он учил, что «все течет» («панта реи») (такого у Гераклита нет, это позднейшее преобразование, объединение двух его высказываний - AV). Он уподоблял мир реке и говорил, что «в ту же реку вступаем и не вступаем» (В 49а), потому что «на входящих в ту же самую реку набегают все новые и новые воды» (В 12). Ничто в мире не повторяется, все преходяще и одноразово. В этом отношении Гераклит противостоит пифагорейцам, в мировоззрении которых была идея вечного повторения. Для Гераклита сама «вечность — дитя, переставляющее шашки, царство ребенка» (В 52). Гераклит не отрицал устойчивости вещей в космосе. Но эта устойчивость у него относительна, и она возможна именно потому, что вещь вечно воспроизводится. Эта мысль выражена у Гераклита в образе кикеона, который расслаивается на составные части, если этот священный напиток постоянно не встряхивать.

Далее Гераклит замечает, что одно и то же различно и даже противоположно. Например, «морская вода и чистейшая, и грязнейшая: рыбам она питье и спасение, людям же — гибель и отрава» (В 61). Также и «прекраснейшая обезьяна безобразна, если ее сравнить с родом человеческим» (В 82). Здесь напрашивается вывод, что одно и то же обладает противоположными качествами (чистейшая и грязнейшая, прекраснейшая и безобразная) в разных отношениях (по отношению к рыбам, по отношению к людям, по отношению к другим обезьянам и опять по отношению к людям). Однако Гераклит это просмотрел. Обращая внимание на то, что существенное изменение — это изменение в свою противоположность (холодное нагревается, горячее остывает), а также на то, что одна противоположность выявляет ценность другой (например, болезнь делает здоровье сладостным, а вообще зло — добро), Гераклит делает смелый, но наивный вывод о безоговорочной тождественности противоположностей (чушь: он говорил как о тождестве, так и борьбе противоположностей, см. сл. абзац - AV). Правда, сам Гераклит, разумеется, так не выражается. Он говорит лишь, что «противоречивость сближает» (В 8). Эту мысль он выражает приводя ряд примеров. Например, врачи лечат боль болью. Поэтому Ипполит делает такой вывод: Гераклит учил о том, что и добро, и зло тождественны (В 58).

Тождество противоположностей у Гераклита означает вместе с тем не их взаимопогашение, а их борьбу. Эта борьба (распря) -- главный закон мироздания. Она — причина всякого возникновения. Гераклит говорит о том, что «борьба — отец всего и царь над всем» (В 52), «борьба всеобща и все рождается благодаря борьбе и по необходимости» (В 80).

Такого рода борьбу Гераклит раскрывает далее как гармонию. Но гармонию неявную, тайную, скрытую. Именно такая гармония самая сильная. «Скрытая гармония, — говорит Гераклит, — сильнее явной» (В 54). Такова гармония борьбы противоположностей, которые сходятся в тождество. Гераклит негодует на тех, кто «не понимает, каким образом с самим собой расходящееся снова приходит [136] в согласие, самовосстанавливающуюся гармонию лука и лиры» (В 51). Эта глубочайшая гармония присуща всему мирозданию, несмотря на то что там все кипит в борьбе, в распре. В такой гармонии растворяется все зло. Зло всегда частно, а добро абсолютно. Так же относительно безобразное и абсолютно прекрасное. Но люди увидеть этого не могут. Вся эта вселенская гармония доступна лишь богу (чушь: он говорит о том, к чему надо стремиться, самоопровержение прямо в сл. абзацах - AV). «Для бога все прекрасно, хорошо и справедливо, а люди принимают одно за справедливое, а другое за несправедливое», — говорит Гераклит (В 102).

Гносеология. В отличие от милетских философов Гераклит довольно много говорит о познании. Он различает чувственное и рациональное познание. Чувства не бесполезны, особенно зрение и слух. Но высшая цель познания — это познание логоса, а тем самым познание высшего единства мироздания и достижение высшей мудрости: «Признак мудрости — согласиться, выслушав не меня, а логос, что все едино» (В 50).

Однако познать логос нелегко. Причин для этого немало. Сама «природа любит таиться» (В 128). Сами люди, по крайней мере «их большинство, по-скотски пресыщено» (В 29). Познанию логоса мешают также учители этого большинства: и Гомер, и Гесиод, и другие народные певцы, которым верят люди. Это именно то большинство, о котором сказал мудрец Биант, что оно плохо (а Биант почти единственный, о ком сам Гераклит отзывается хорошо, говоря, что логос Бианта лучше, чем у других). По всем этим причинам «большинство людей не понимает того, с чем оно сталкивается» (В 17).

Поэтому «несмотря на то, что логос существует вечно, люди оказываются несообразительными и прежде, чем его услышат, и (даже) услышав впервые». И хотя в своей жизни люди ежедневно и непрерывно сталкиваются с логосом, это им кажется чуждым (В 1; В 72). Не научает уму и многознание. «Многознание уму не научает, — говорит Гераклит, — иначе оно научило бы Гесиода и Пифагора, а также Ксенофана и Гекатея» (В 40). Много знание не дает единой картины мира, не дает, как мы бы сейчас сказали, мировоззрения. Гераклит говорит об этом так: «Признак мудрости — согласиться... что все едино» (В 50). При этом он подчеркивает, что такая мудрость отрешена от всего (В 108). Может быть, у Гераклита, который широко пользовался гиперболами, это сказано слишком сильно, но в этой отрешенной от всего мудрости нельзя не увидеть мировоззренческого сознания в его отличии от специального знания.

Итак, Гераклит утверждает, что познание логоса, мудрости, единства мира дано не всем. Однако все люди от природы разумны: «Размышление всем свойственно» (В 113), «Всем людям дано познавать себя и размышлять» (В 116), «Логос присущ всем» (В 2).

Этика. Это противоречие кажущееся. Люди от природы равны: но они неравны фактически. Их неравенство — следствие неравенства их интересов. Большинство живет не по логосу, а по своему [137] разумению. Жизнь таких людей — что «детские игры». Они во власти своих желаний. Люди, как и ослы, предпочитают солому золоту. Желания обыденных людей таковы, что «людям не стало бы лучше если бы исполнились все их желания» (В 110). Счастье не в услаждении тела, а в размышлении и в умении «говорить правду и действовать согласно природе, к ней прислушиваясь» (В 112). Это материализм в гносеологии Гераклита.

Аристократизм. Гераклит — аристократ не только по рождению, но и по духу. Он говорит, что «самые достойные... предпочитают одно: вечную славу смертным вещам» (В 29). Это, по-видимому, те немногие, кто живет сообразно логосу. Таких людей мало. Такой человек дорог, он, говорит Гераклит, «стоит десяти тысяч» других людей, живущих по своему разумению, а не согласно логосу (и при чем тут аристократизм?! - AV).

Гераклит — не сторонник и не идеолог реакционной аристократии, каким его иногда представляют. Он, как гений, выше своего класса. Он сторонник писаного права (аристократия его времени опиралась на обычай), он подчеркивает, что «народ должен бороться за закон, как за свои стены» (В 44). У Гераклита еще нет понимания различия между тем, что существует по природе, и тем, что существует по установлению. Поэтому он говорит, что «все человеческие законы питаются от единого — божественного» (В 114), т. е. от логоса.

Элементы мифологии и идеализма. Будучи протофилософским, мировоззрение Гераклита содержит в себе элементы мифологии. Они многочисленны. Например, «одна-единственная мудрость не желает и желает называться именем Зевса» (В 32). Здесь явно указано на мифологическую предысторию протофилософии, на все еще окончательно не оборванную связь с предфилософией. Гераклит говорит о Солнце как о живом существе, за которым присматривают богиня справедливости Дике и ее слуги Эринии. А следят они за тем, чтобы Солнце не преступило меры (В 94). Особенно много пережитков мифологии в учении Гераклита о душе. Там мы находим отзвуки орфизма. Иначе Гераклит не сказал бы, что «смерть — это все то, что мы видим, пробудившись», (В 21), и что «человек, умирая, в ночи огонь сам себе зажигает: хотя его глаза погасли, жив он» (В 26). Будучи стихийным материализмом, учение Гераклита содержит в себе и выходы в идеализм: это прежде всего учение о логосе, и это также органицистский и божественный аспекты гераклитовской субстанции — огня.

(Это надо же сколько благоглупостей написал, постоянно сам себя опровергая, вроде бы не глупый человек. Ох уж это, ради красного словца... О Гераклите, конечно, лучше читать Ф.Х. Кессиди - AV).